Тайны старого Челябинска: Симеоновский храм
Юрий Латышев, znak.com
Мои очень хорошие знакомые Николай Антипин, Алексей Ермолюк и Гаяз Самигулов — все как на подбор кандидаты исторических наук — чрезвычайно подробно исследовали уникальную историю превращения небольшой церкви в Заречье в трехпрестольный кафедральный собор.
Для меня, упёртого атеиста, эта церковь тоже очень дорога, так как первые 16 лет моей жизни я прожил всего в нескольких десятках метров от ворот церковной ограды, в аккурат между домами двух священнослужителей этого храма. Каждое утро, открывая ставни в нашем небольшом доме на улице Тагильской, я видел зелёные купола Симеоновской церкви, которую все тогда называли просто — Семёновской.
В 1837 году в заречной части Челябинска было разбито второе в городе православное кладбище, где на средства купца Смолина поставили деревянную часовню, приписанную к расположенному неподалеку Свято-Троицкому храму. В январе 1873 года Оренбургская духовная консистория (церковное управление) разрешила строительство на этом кладбище новой церкви.
В это же время обсуждался вопрос о расширении городской территории и нарезке новых жилых кварталов. Согласно плану города, одобренному Челябинской городской думой 2 апреля 1875 года и утверждённому Оренбургским губернским правлением, заречное кладбище оказалось в селитебной (жилой) зоне, а потому местные власти предложили перенести его на другое место — несколько севернее городской черты. Так начиналось будущее Успенское кладбище, существовавшее поначалу западнее нынешнего района теплотехнического института.
В январе 1876 года погребения на Симеоновской горке велено было прекратить. Тем не менее строительство церкви, хотя и очень медленно, продолжили. И в 1883 году благодаря пожертвованиям «разных лиц» на уже упраздненном кладбище построили церковь с престолом во имя святого Симеона Верхотурского. Это был первый храм в Челябинске, посвященный российскому святому. Более того, как известно, Симеон Верхотурский — наш, уральский святой, прослывший небесным покровителем всего Урала и Сибири.
Вёл строительство челябинский мещанин Пётр Иванович Ильиных. В благодарность за свои труды он был похоронен за алтарём Симеоновской церкви. Его могила сохранилась до сих пор.
Летом 1889 года колокольня храма рухнула во время бури, повредив обломками крышу. Восстановление было поручено крестьянину Павлу Михайловичу Кутыреву. Работы были полностью завершены к 14 мая 1890 года.
Одно из самых старых сохранившихся изображений Симеоновской церкви — рисунок путешественника Павла Пясецкого, который проезжал через Челябинск в 1895 году. После этого церковь часто фотографировали и рисовали. Я хорошо помню, как на лужайке у ворот нашего дома сидели художники и делали свои наброски и эскизы. Очень удачный ракурс получался с этой лужайки.
Церковь, как и положено, была поставлена на самом высоком месте Челябинска и была хорошо видна издалека, пока вокруг неё не понастроили высотных зданий. Рассказывают, что во время Гражданской войны на колокольне церкви сидел то ли пулемётчик, то ли наводчик. Писатель Марк Гроссман красочно описывал этот случай в одном из своих романов.
До начала 1920-х годов Симеоновская церковь своего причта не имела — была приписана к Свято-Троицкому храму, священники которого по очереди совершали необходимые требы. В апреле 1922 года храм был передан в аренду общине обновленческого направления. К 1922 году кресты и надгробные плиты на Симеоновском кладбище были убраны. На этом месте предполагалось разбить парк… Но парк так и не создали, а в 1930-е годы на северной стороне старого кладбища построили здание пожарного депо № 3. Оно существует и сейчас. А между пожарным депо и оградой церкви до начала 1960-х годов был просто пустырь, на котором пожарные устраивали тренировки.
При строительстве Северного автовокзала, когда начали расчищать площадку для отстойника автобусов, обнажились десятки могил. Останки увезли на свалку…
В августе 1930 года президиум горсовета принял решение о закрытии Симеоновской церкви. Здание предполагалось использовать «в связи с острым жилищным кризисом под государственные нужды». Спасла Симеоновскую церковь неожиданно пришедшая секретная инструкция к постановлению ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях». В документе предписывалось «не допускать изъятия молитвенных зданий из пользования религиозных объединений… если данное здание является единственным для того или иного культа».
С южной стороны церкви была довольно большая площадь. В 1930-е годы на ней устраивали «толкучку» — рынок, на котором продавали всё, что только можно. Мама моя часто вспоминает, что на этой толкучке некоторые торговцы привозили товары даже на верблюдах. А её бабушка строго наказывала ей «не покупать у китайцев» пирожки с мясом…
Мой прадед — каменщик Николай Михайлов — получил разрешение на строительство дома в Дешёвой слободе примерно в 1905–1906 годы. Он разобрал свой дом на улице Ивановской (ныне Труда) и перенёс его на улицу Тагильскую. Рядом построил свой дом его брат Ефим Михайлов. Оба дома своими окнами смотрели на Симеоновскую церковь. В конце сентября 2017 года я ездил в Калининград, где живут мои родственники. В их семейных альбомах я нашёл несколько неизвестных мне ранее фотографий улицы Тагильской и Симеоновской церкви периода 1940-х годов. На одной из этих фотографий виден наш дом с двумя окнами на фасаде, а на заднем плане — более солидный дом аж с четырьмя окнами на восточном фасаде. В этом доме и жила семья священника Осминина.
Протоирей Иоанн Осминин в 1951–1960 годах был настоятелем Симеоновского храма. Родился в бедной крестьянской семье. Получил неплохое по крестьянским меркам образование. Воинскую службу нёс в Лейб-гвардии Измайловском полку, где дослужился до звания старшего унтер-офицера. Женившись в 1910 году, решил посвятить свою жизнь служению Богу. В 1914 году был мобилизован в армию. Демобилизовавшись по окончании войны, в 1918 году был рукоположен во диакона, в 1921 году — во священника. Служил в различных приходах Урала. 20 мая 1949 года переведён в Симеоновскую церковь. По воспоминаниям его родственников, Иоанн был целеустремлённым человеком, интересным собеседником и добрым семьянином. Осенью 1960 года протоиерей Иоанн Осминин, 77-летний старец, по болезни был почислен за штат. Через год он скончался.
Мой дед всегда был в очень хороших отношениях с соседями. Вместе с Иоанном Осмининым впервые в этой части Заречья мой дед провёл водопровод в свой дом и в дом священника. В 1958 году в Челябинске появилось телевидение. Мой дед ещё ходил отмечаться в очереди на телевизор, а у Осмининых телевизор уже был. И мы несколько раз ходили к ним домой на «телепросмотры», пока и у нас в доме не водрузился в «красном углу» свой «Рекорд».
В конце 1950-х годов в Симеоновской церкви в какой-то должности помогал при службах Анатолий Мухин, приехавший из Китая, где он закончил богословский факультет в Харбинском институте Святого Владимира со степенью кандидата богословия. Уже позже, с 1977 года, в течение нескольких лет он в качестве протоиерея служил священником в Симеоновском храме.
Анатолий приобрел в 1958 году бывший дом Ефима Михайлова, брата моего прадеда. Этот дом находился на углу улиц Тагильской и Работниц. Таким образом, на какое-то время мы оказались «в плену» у православия: на востоке — церковь, с севера и юга — дома священников.
Вскоре у Анатолия Мухина появляется личный автомобиль «Москвич-402». Кстати, у Иоанна Осминина была машина покруче — «Волга» (водил эту машину его сын). Следует сказать, что в нашей части Заречья от реки Миасс до улицы Калинина и от улицы Володарского (ныне Свердловский проспект) до улицы Каслинской в 1950-е годы было всего четыре личных автомобиля. Кроме легковушек священников, была ещё «Волга» у отца моего уличного приятеля Славки Печёнкина, да у нас во дворе какое-то время стоял «Москвич-401» дедушкиного племянника. Он с семьёй жил в бараке, поэтому использовал наш просторный двор под автостоянку.
В 1960 году государство закрывает храм Рождества Богородицы около железнодорожного вокзала. Симеоновская церковь в течение следующих 30 лет остаётся единственной в Челябинске.
Скорее всего, именно по этой причине Анатолий Мухин становится «безработным». Вскоре около его дома появляется санитарная «Волга». И какое-то время год, два или больше несостоявшийся безработный священнослужитель успешно работает водителем машины скорой помощи. Что было дальше, я не знаю: в конце 1963 года мы уехали с улицы Тагильской.
В начале 1960-х годов пустырь около южной ограды Симеоновской церкви был все же превращен в сквер. Деревья и кустарники здесь высаживали учащиеся школы № 15 и курсанты автомобильного училища под руководством моей бабушки Фаины Николаевны Стариковой, которая в те годы возглавляла женсовет улицы Тагильской. Сквер просуществовал до 1980-х годов. Сейчас на этом месте построено здание епархиального управления.
В 1986–1990 годах была проведена капитальная реконструкция, в результате чего единственная действующая в городе небольшая церковь и превратилась в трехпрестольный кафедральный собор. При этом объем старой церкви был полностью встроен в новое здание, за исключением сохранившейся в первозданном виде главы храма и яруса звона колокольни с шатровым завершением.
Юрий Латышев
Фото из архива автора, Znak.com, а также из открытых источников